Родное казачество! К тебе взывает твой верный сын, тобой же поставленный Атаман. Скажи свое веское слово, и оно будет законом! Но скажи громко и твердо! Если мать-Россия умрет, то ее верный сын – казачество не умрет и будет у себя дома сохранять свои свычаи и обычаи, вольные духом, сильные сердцем скуют родные казаченьки еще крепче свою общину и будут в общеказачьей семье жить по-своему, не забывая никогда Родину-Русь. Что же делать нам, родные станичники? Неужели гибнуть со всеми? Думаю, что ни отцы, ни сыновья, ни внуки не простят нам, стоящим у кормила войска, нашего бездействия и нашей нерешительности. Я, при вручении мне булавы, клялся Кругу, что буду стоять на страже интересов Войска. Войсковое Правительство неустанно работало в эти дни, и я, как бессменный часовой, сорок дней, не щадя здоровья, забывая о семье и детях, стоял на посту, не смыкая глаз. И вот, родные станичники-депутаты, войско цело, его порядки сохранены, и на его земле нет ни погромов, ни большевистских шаек…»508
Каждое предложение этой глубоко искренней вступительной речи было прочувствовано Дутовым.
По мнению депутата Войскового Круга и члена правительства М.П. Копытина, Войсковое правительство должно было быть переизбрано, т. к. его избирали как орган земской направленности, а в новых условиях оно стало органом, взявшим на себя всю полноту власти в регионе509. Копытин обвинил Дутова в диктаторских амбициях, отрицательном отношении к Советам (даже без большевиков), в единоличных действиях без санкции Войскового правительства, неправомерном разоружении гарнизона и… в матерной ругани. Не без ехидства Копытин заявлял: «Атаман, конечно, по-своему прав, так как он человек особой школы и привык управлять так, как управляли до переворота»510. В этой фразе чувствуется весьма болезненный в то время упрек Дутова в монархических пристрастиях, которых у Дутова на самом деле уже не было. Копытин цитировал фразу, якобы сказанную Калединым о Дутове: «Он пылкий человек. Поднялся он высоко, но падение будет страшно»511. Невозможно спокойно отнестись к действиям Копытина, который, как и другие близорукие деятели казачества, сам копал могилу себе и всему войсковому сословию.
Сторонники Дутова отметили, что атаман не действует единолично, а согласует все шаги с Войсковым правительством, кроме того, он полномочен действовать единолично при решении срочных вопросов, когда консультации с правительством невозможны, например ночью512.
Сторонники большевиков депутаты Т.И. Седельников и подъесаул И.Д. Каширин прямо потребовали отставки Дутова и признания советской власти, однако такое предложение не встретило поддержки у делегатов. Большинство депутатов стало предлагать образовать коалицию, но это не удалось. Кандидатом в Войсковые атаманы от меньшинства был выдвинут А.И. Мякутин, однако он проиграл Дутову, получив 57 голосов при 4 воздержавшихся, тогда как за Дутова было подано 100 голосов513. Итак, Дутов вновь был избран атаманом. После переизбрания Дутова на трибуну поднялся Седельников и демонстративно сложил с себя всякую ответственность за деятельность Войскового правительства. Сам же Дутов торжественно поклялся, что «большевистская нога ступит на политую казацкой кровью землю родного мне Оренбургского войска только через мой труп»514. Активизация оппозиции Дутову и необходимость сторонников атамана оправдываться и приводить в его защиту столь странные аргументы продемонстрировала как неустойчивость позиций Дутова в войске, так и сильную ограниченность атамана в действиях (далеко не самые решительные его шаги повлекли сильнейшее неприятие со стороны оппонентов). Впрочем, на этом атака оппозиционеров на Дутова не закончилась.
13 декабря на заседании Круга есаул И.А. Юдин от имени казаков-фронтовиков выразил недоверие Дутову, заявив, что политика атамана ведет к конфликту между казаками и солдатами. На следующий день Войсковое правительство по причине недоверия к нему подало в отставку. Во избежание кризиса власти в войске по предложению Дутова было постановлено в качестве компромисса при правительстве прежнего состава сформировать Малый Войсковой Круг (в составе 9 членов), который бы контролировал действия правительства в перерыве между сессиями Войскового Круга с правами распорядительной власти515. Впрочем, Малый Круг в связи с событиями на фронте вскоре самоупразднился, передав всю полноту военной власти Дутову. Казачий гарнизон Оренбурга в те же дни высказался за образование в городе Совета рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, введение выборного командного состава и упразднение белой гвардии – школы прапорщиков и Оренбургского казачьего училища. Большевизированный 4-й Оренбургский казачий запасной полк напрямую выразил недоверие Дутову516. Вскоре Войсковой Круг принял решение расформировать казачьи запасные полки.
Как нельзя кстати для Дутова в его поддержку выступили казаки-старики станицы Оренбургской – родной станицы атамана: «…Атаман. Круг тебя ставил, и не молодежи незваной судить тебя: на то есть власть Войскового Круга. Мы, старики Оренбургской станицы, с[о] своей стороны, тебе, Атаман, верим крепко. Крепок и здоров будь и ты, Атаман наш. Черпай, Батько наш, силы в сознании своей правды и знай, что, хоть и не молоды мы, а руки наши умеют еще держать винтовку, а шашка казацкая в наших руках – еще не хворостина. И когда бы ни было нужно, – кликни только, – и мы подымемся седой горой, а в обиду и поругание не дадим вольного Круга и вольной головы войсковой, выбранного своего Атамана. Мы умели честно служить, и мы требуем, чтобы честно служили и те, кому пришел его черед»517. На практике заставить молодежь «честно служить» оказалось не так просто.
11 декабря 1917 г. на заседании Войскового Круга Дутов доложил о ходе борьбы с красными. В тот же день постановлением Войскового Круга, Комитета спасения Родины и Революции, башкирского и киргизского518 съездов в границах Оренбургской губернии и Тургайской области был образован Оренбургский военный округ, командующим войсками которого стал сам оренбургский атаман, начальником штаба округа был назначен Генерального штаба полковник И.Г. Акулинин519, избранный на Круге помощником Дутова. Одной из причин образования военного округа было то, что военные учреждения Оренбурга после установления советской власти в Казани, центре Казанского военного округа, оказались лишены каких бы то ни было средств520. Достоверно известно, что Казань не пропускала в Оренбург сукно на обмундирование521. Кроме того, до 1881 г. Оренбург уже обладал статусом центра военного округа, причем округ был упразднен тогда по субъективным причинам. Организация округа повышала статус Оренбурга и расширяла полномочия Дутова, ставшего теперь верховным военным руководителем на всем Южном Урале. Работа по созданию округа с самого начала была поставлена на широкую ногу – в Оренбурге был сформирован штаб округа и собственные интендантское, инженерное и артиллерийское управления, а также военно-окружной суд. Ранее Оренбург в военном отношении подчинялся командующему войсками Казанского военного округа, но теперь был провозглашен самостоятельным военно-административным центром. Одновременно с этим было объявлено о том, что все приказы Временного правительства по армии и флоту подлежат неуклонному исполнению. Дутов, безусловно, был в курсе тех процессов, которые охватили окраины России в конце 1917 г. Он видел, что автономизировавшиеся казачьи и национальные окраины могут стать зародышами будущего объединения страны на антибольшевистской платформе при помощи сильной центральной власти. Возможно, поэтому он временно допустил некоторое обособление Оренбургского казачьего войска и Оренбургской губернии. 26 декабря на Круге Дутов поднял вопрос о способах воздействия на офицерский состав для привлечения его к защите Оренбурга в связи с недоверием к Войсковому атаману со стороны рядовых казаков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});